Несчастье. Пьеса в одном действии

Занавес открывается.
На сцене появляется кричащий матом-перематом Батарейкин.
Зрители аплодируют.
Батарейкин скачет по сцене держась за локоть и выкрикивает непристойности.

Батарейкин: Вот ведь какой фокус вышел. Шел я по дорожке и вдруг оступился, а оступившись упал и ушиб себе локоть. Такая вот неприятность (Продолжает ругаться).

На сцене появляется Гамаков.

Гамаков: Эй, Батарейкин, ты чего орешь.
Батарейкин: Да вот, Павел Андреевич, шел я сегодня по дорожке, что за "халупинскими" гаражами располагается, оступился и, представьте себе, ушиб локоть вот в этом месте.
Гамаков: Оступился?! Эх ты неуклюжий. (Смеется.) Эх, растяпа. Что ж ты под ноги не смотрел… Ха-ха-ха! Дрепнулся да растянулся. (Закатывается смехом.)
Батарейкин: И ничего в этом смешного нет. Вам бы так, Павел Андреевич.

Батарейкин опять орет. Гамаков ползает по сцене в припадке смеха и стучит по ней кулаком. Из под сцены появляется Анна Андреевна.

Анна Андреевна: Кто стучал?
Гамаков: (Задыхаясь от смеха указывает на Батарейкина) Шел… Шел, да как… А-а-а! Не могу!
Батарейкин: Я, Анна Андреевна, был сегодня за "халупинскими" гаражами.
Анна Андреевна: И чего?
Батарейкин: И упал.
Анна Андреевна: Чего?
Батарейкин: Упал. Споткнулся на чем-то.
Гамаков: А-а-а! Упал! Дурень!
Анна Андреевна: Что вы мне тут голову морочите?!!
Батарейкин: Я вам, Анна Андреевна, ничего не морочу. Я локоть ушиб. Вот, полюбуйтесь.
Анна Андреевна: И чего теперь! Я-то тут при чем?
Батарейкин: Вы тут не при чем. Просто вы, Анна Андреевна, очень красивая. Я вас, Анна Андреевна, люблю сильно.
Гамаков: А-а-а! Любит! Ой спасите-помогите!
Анна Андреевна: Ой, Батарейкин, я прям даже не знаю. Я ведь у вас и дома-то еще ни разу не была. Ой, прям так сходу.
Батарейкин: Да. Будьте моей женой.
Анна Андреевна: А что вы говорите у вас с рукой.
Батарейкин: Вот здесь ушиб.
Анна Андреевна: И что же теперь будет?
Батарейкин: Сначала будет просто болеть, а потом…
Анна Андреевна: Что? Что потом?

Батарейкин вновь принимается орать, Гамаков закатывается смехом лежа на спине и держась за живот, Анна Андреевна рыдает. На сцене появляется Койкевич.

Койкевич: Вы что тут все, с ума посходили? Двенадцатый час ночи! Я терплю-терплю, но совесть-то надо иметь.
Батарейкин: У нас несчастье. Я руку повредил.
Койкевич: Серьезно повредили?
Батарейкин: Да, упал сегодня за "халупинскими" гаражами.
Койкевич: Дайте-ка посмотреть. (Осматривает батарейкинский локоть). Э, да тут дело серьезное.
Батарейкин: Что такое?
Койкевич: Вам необходимо срочное медицинское вмешательство. Немедленно отправляйтесь в больницу.
Анна Андреевна: Ой, судьбинушка ты моя горькая да беспросветная!
Батарейкин: Как в больницу? Мне в больницу нельзя. Я теперь Анну Андреевну люблю. О нас с ней плохо думать станут.
Койкевич: Ни кто о вас, Батарейкин, думать не станет. А в больницу вам обязательно надо. Я сейчас "скорую" вызову.
Батарейкин: Не надо "скорой"! Прекратите! Что вы делаете?
Койкевич: Сейчас, сейчас… Вы главное не волнуйтесь. А-то вас к аппарату искусственного дыхания подключать придется.

Батарейкин опять орет, Гамаков ржет уже совсем отвратительно, Анна Андреевна охает и причитает, Койкевич о чем-то взволнованно говорит по телефону. На сцену выходит Потрахов.

Потрахов: Привет. (Батарейкину) Чего телефон не берешь?
Батарейкин: Я, Николай, сегодня руку очень серьезно травмировал. Я даже не знаю, что теперь будет…
Койкевич: Главное, чтобы реанемобиль поспел. Дороги-то какие.
Потрахов: Понятно. А я вот пивка прихватил. Будешь?
Анна Андреевна: Да ты ж черт! Ну какое ему сейчас пиво! Ты посмотри на его руку!
Потрахов: Зачем? Сами смотрите. Гамаков, пиво будешь?
Гамаков: А-а-а! Умора!
Потрахов: Ладно, тебе, Койкевич, не предлагаю, ты у нас человек занятой, тебе завтра вставать рано.

Потрахов садится на диванчик в середине сцены, закуривает и откупоривает бутылочку холодного пива.

Пауза.

Батарейкин: Да чтоб я еще за эти "хренолупинские" гаражи, мать их, поперся! Навалили там всякого говна, дебилы недоношенные! Все засрали! Ни хрена не пройти! Поймаю уродов — на кишке подвешу! Порву выродков!
Гамаков: А-а-а! Не могу! Держите меня! Завалился как мешок! Вот бы посмотреть! Ну… Ну, клоун! Ай да умора! Ай посмотреть бы… Как мешок… Ох и обезьяна…
Анна Андреевна: Ох, что ж теперь будет! Ох, на кого ж ты меня одну оставляешь! Да как же я теперь без тебя-то буду! Кто ж меня теперь согреет да приголубит?! Кто горлицу одинокую приласкает?!
Койкевич: (В трубку) Боюсь, что рука будет уже непригодна. Зато сердце, почки, печень. Кстати, как у вас, Батарейкин, с печенью, вы при жизни много пили?

Занавес.

Комментарии трудящихся

Имя комментатора: E-mail комментатора: Введите код

Комментарий комментатора: